Щенок.

Я припарковался у дома, выключил двигатель. Лето, жара, в салоне сразу становится невыносимо жарко. Я выхожу, и прикуриваю. В последнее время сигареты стали очень частыми гостями у меня во рту.

И тут открывается дверь подъезда, выходит она. Красотка, ужас просто, как у меня так вышло.
-Мелкая, привет.

-О, папуль, привет. А ты чего тут делаешь?

-К тебе приехал, соскучился.

-Видно у тебя очередной срыв? Видно снова тебе плохо? ТЫ снова приехал смотреть на меня грустными глазами?

-Дочь, я не вижу радости в глазах, ты не рада видеть папу?

-Я не рада, когда папа не поздравляет маму. Когда папа не звонит ей даже, когда папа по два месяца пропадает с мутными телками, а потом вспоминает, что у него есть дочь.

-Эй, ну перестань же, у меня подарок тебе.

-Пап, мне уже не 15 лет. Пап, ты вышел из нашей жизни, и вряд ли тебе стоит возвращаться к нам. От этого лишь плохо. И не нужно привозить мне подарки, этим меня не задобрить.

-Ты в курсе, что я твой отец? Ты как вообще разговариваешь? Обожралась вчера, не отпустило еще?

-Да пошел ты.

Она разворачивается, но я хватаю ее за руку и даю ей подзатыльника. Тут же в памяти всплывает воспоминание.

Я, Настя и маленькая Карина. Счастливы. Карине 7 лет, Карина думает, что она взрослая.
Мы с Настей не можем наглядеться друг на друга, не можем осознать до конца свое счастье, у нас дочь. Мы часто спим в обнимку, мы очень любим дышать друг другом.

Однажды Настя мылась в душе, я сидел за компьютером, а Карина рисовала лежа на полу, потом она включила телевизор и начала смотреть какой то мультик.

-Карин, сядь на диван, не смотри лежа, зрение испортится, сколько говорить то?

-Ну паааап, мне так удобно.

-Сядь, сказал, че ты споришь?

-Никуда я не буду садиться, чего ты пристал.

Я подхожу к ней, хватаю ее за руку, и даю подзатыльника. Ее глаза тут же наполняются слезами, полными обиды и злости, она убегает в свою комнату. Я сажусь на диван и смотрю, что она нарисовала нас с Настей. Но надо подождать, пусть успокоится, потом уже можно идти разговаривать с дочерью.

-Ты ахренел, чего ты хватаешь меня, отъебись.

Карина не обзавелась мягким характером, на ее глазах слезы, она колотит меня своими ручками, я лишь перехватываю удары, пытаюсь схватить ее.

В итоге я обнимаю ее и крепко держу.

-Нука успокойся быстро. С ума сошла?

Она замолкает, уже лучше, уже не громко.

-Что стряслось, ты чего, дочь? Опять любовь?

-Все хорошо у меня.

-Смотри что у меня есть.

Я открываю багажник, а там маленький комок, который весьма одурел сидеть в темной коробке машины. Мелкий щенок спаниэля. Точнее это девочка.

-Вот, малыш, это тебе. Пусть она будет с тобой, когда я снова становлюсь плохим отцом. Прости меня.

Проходят минуты, дочь берет щенка на руки и крепко обнимает, щенок смотрит куда то в сторону двора. Я смотрю на них, снова прикуриваю.

-Пап, прости меня, я дура, прости наговорила глупостей.

-Да все нормально, ты права отчасти.

Она начинает плакать и обнимает меня, а щенок между нами копошится. Я обнимаю ее. Дочь, все что осталось у меня тут на земле. Я купил ей собаку, которую она так долго просила в семь лет, хоть на секунду, но я почувствовал себя хорошим отцом.