Ностальгия по детству

Как и большинство мальчишек, я с детства тянусь к автомобилям, начав с четырех лет бродить по Москве с папой и запоминать марки авто (вспомните те глазастые БМВ, квадратные Мерседесы и безумно симпатичные Ауди, вызывавшие у меня своей формой ассоциации с ароматным кусочком мыла в ванной).

Но также у меня всегда тянулись руки (и, естессно, ноги) к общественному транспорту, причем преимущественно к автобусам и трамваям, даже не знаю почему. :)

Так и появились у меня свой "идеальный автобус" и такой же "идеальный трамвай". Пусть сейчас и тот, и другой устарели, а один из них совсем пропал со столичных улиц, но что-то детское, субъективно восторженное тянет меня к ним.

Мой "идеальный автобус" во времена своей молодости обладал мягким, бормочущим баритоном (сейчас, увы, уже редко его услышишь именно таким), и, будучи и без того высоким, в глазах четырехлетнего мальчишки представал исполином, поддерживающим небо. Внешне он одновременно и солиден в своих прямых длинных чертах, и притягивающе приятен обрисовывающими обводы его кузова закруглениями. Где-то там, наверху, в салоне, отделенном от подножки двумя высокими ступенями, с наступлением темноты загорается дюжина ламп, освещащих улицу сквозь плотно приставленные друг к другу окна автобуса, и делающих его похожим на большой фонарик. Увы, казавшийся в детстве столь ярким, сейчас свет его внутрисалонных ламп уже не может быть таковым, вынужденный пробиваться сквозь помутневшие и местами потескавшиеся плафоны. Мягкие сидения, больше напоминавшие домашнее кресло, сейчас заменяются разномастными собратьями из автобусов различных марок. Но радует то, что я по-прежнему могу встретить его на маршрутах, и теперь в силах дотянуться до верхнего поручня. :)

"Идеальный трамвай" моего детства, наоборот, обладает темпераментным нравом - он, кажется, изо всех сил лязгает на поворотах и стучит на стыках рельсов, пугает порой неожиданным "оживанием" дверей. Он другой. Не такой, как его товарищ-автобус. Сидения в нем не такие мягкие, да и пассажиры, кажется, повторяют своими движениями все маневры везущего их транспорта, также вздрагивая на стыках и отряхиваясь на поворотах под аккомпанемент издаваемых где-то внизу, в трамвайном нутре, звуков. И при всем своем нраве, его мордочка (это сейчас я знаю, что эту часть трамвайного кузова можно назвать десятком разных терминов - а тогда это однозначно была мордочка) умилительно проста, и даже несколько наивна.

А собственно, вот и герои моего рассказа:





Икарус-280 и Татра Т3