Alfa Romeo Spider Duetto. Утро в ритме bossanova.

Еще не открывая глаз он почувствовал яркое солнце. Не открывая глаз просто лежал еще какое-то время. Запахи приводили его в восторг. Пахло теплом, женщиной рядом и морем.

Таким утром он слушал только bossanova. Музыку, от которой веет сладким бездельем, солнцем и беззаботной улыбкой. Только два лекарства спасали его от урбанистической хандры, серости и несчастья на лицах окружавших его людей. Солнечная bossa и его красный Spider Duetto...
Еще толком не проснувшись, он пританцовывая зашагал в направлении кухни. Bossa сочилась по всему дому и затягивала сознание чем-то тягучим и сладким, похожим на свежую карамель. Какая потрясающая музыка, какое потрясающее солнечное утро... Как все же удивительна и прекрасна жизнь...

Он редко варил себе кофе в городе. Не нужен ему был этот энергетический допинг по утрам. Он придавался этому ритуалу исключительно в такой обстановке. Вдалеке от суеты и спешки, денег и насилия. Теперь жизнь, еще вчера устилающая его путь неприятностями и борьбой, казалась ему просто глупым сном. Жизнь, наполненная едким дымом пробок. Жизнь, зимой хлюпающая слякотью растоптанного снега, а летом выедающая глаза раскаленным бетоном. Жизнь, где пошлое сиянии холодных огней бесконечных витрин заменяет нам солнечный свет. Теперь все это походило на чей-то рассказ о другой, далекой стране. Лишь теперь он мог с упоением варить себе утренний кофе...

Мир захватили идиотские гаджеты, социальные интернет извращения и искусственные заменители всего, чего только мог желать человек. Все вокруг становилось другого цвета, менялось на ощупь и обретало странный и непривычный аромат. И так он любил те запахи, которые вопреки всему оставались прежними... Запах вскипающего в глиняной турке кофе, запах вожделеющей женщины и запах его Alfa Romeo...

Он прекрасно знал, чем она пахла... Кожей. Такого запаха нет в его каждодневном дорогом BMW. Запах кожи спайдера приводил его в исступление, сексуально возбуждал и заставлял чувствовать себя мужчиной. Тем мужчиной, который состоит лишь из яиц и сбитых кулаков.

Она не пахла - от нее просто разило. Бензином и маслом. Это не те рафинировано-дезодорированные недомашины современности. Она пахла по-настоящему... Пахла так, что не оставалось сомнений в том, что она живая. И если запах мужского пота и женской страсти не изменился, какого черта они решили, что запах автомобилей должен быть другим!?

Ее скромные 4 цилиндра и никаких гидрокомпенсаторов... Шайбы пощелкивали слегка неровно. Казалось, будто не двигатель машины ласкает его слух, а живое сердце гоняет кровь по холодным железным артериям... Металлический и грубый, он был в точности таким, каким должен быть шум работающего двигателя.



Кофе как мог привлекал его внимание. Сначала шептал ему что-то несмело. А после, начал откровенно и нагло шипеть. Потянутый ароматной невесомой пенкой он сделал последнее свое предупреждение и, когда понял, что он нем забыли, немедля излил обиду на раскаленную плиту. Кубарем вывалившись из своих раздумий, резким движением он сдернул турку с огня. А если бы у кофейной турки была система стабилизации? Он брезгливо сморщился от этой мысли...

Он жал газ изо всех сил на своих дурацких немецких повозках. С развитием умных систем курсовой устойчивости управление автомобилем уже не просто походило на секс в презервативе, а превращалось в позицию наблюдателя. С новыми продвинутыми системами, помогающими тебе вести машину, ты теперь лишь виновато наблюдаешь за тем, как кто-то спит с твоей женщиной. И все, что ты можешь теперь - изредка давать несмелые указания опытному жеребцу, задорно пыхтящему над той, с которой ты планировал побыть наедине. Указания? Скорей робкие советы, которые давал бы раскрасневшийся от стыда школьник опытному дяде с завидным прошлым.

Она же была не такой. Она выливалась через край каждый раз, когда ты не мог за ней уследить. Хотя она и не была мощной никогда. Да и шасси не позволило бы реализовать даже половину мощности современных быстрых универсалов. Но она была настоящей... Как слепящий солнечный свет, соленый запах моря или обжигающий мороз.

Кофе готов. Поначалу он лишь несмело наслаждался ароматом. Потом с надеждой отпил глоток и самодовольно улыбнулся. Кофе оказался хорош. А в голову лезли воспоминания из их совместных путешествий...

Каждый раз проносясь мимо неземной красоты пейзажа он думал о том, как же хороша она. И никогда он не воспринимал мир за ее пределами вне контекста ее присутствия. Он словно влюбленный мальчик пропускал все мысли через призму ее существования.



Нельзя сказать, что она вдохновляла его. Она была для него осколком настоящего автомобильного мира. Мира, не тронутого еще специалистами из отделов по объемам багажного отделения и скорости складывания мягких крыш. Она была для него шорохом птиц, пахучими листиками и надоедливыми насекомыми. Она была настоящей...

Она пьянила, словно крепкий алкоголь, и крутила голову, как настоящий табак. Так он устал от современных машин. Они, совершенные во всем, все больше становились похожими на бумагу, пропитанную никотином.

Допил кофе. Разбудил спутницу. Взял в руку смешной маленький железный ключик.

Сел внутрь. Звуки, которые его окружали, были великолепными. И металлический звон закрывающейся двери, и скрип настоящей кожи под его задницей. Завел. Она подрагивала и передавала все возможные вибрации на кузов. А он чувствовал, слушал и наслаждался.

Наслаждался и думал лишь о том, что под ним трясется и звенит кусок золотой автомобильной эпохи. Времени ушедшего, к сожалению, навсегда...

Это было потрясающее утро. Утро тех, кто никогда не постареет. Утро, оказавшееся вне времени. Утро, ради которого стоит просыпаться...