Похороны видеорегистратора

По службе охотника за привидениями, отправился я в загробный мир, подписать сверку утилизированных душ-привидений. Еду по трассе Ы-666, вокруг горы, с них стекает и клокочет лава, в черном небе отблески красных молний, запах серы не дает продохнуть. Клубы черного дыма от костров сжигаемых душ стелется по полям страха. Морозильные камеры в арках матрёшковоза морозят покрышки и не дают лопнуть от жара черного загробного асфальта. Трассу пересекал "Патрульный страх". Не успел я объехать и въехал в него. Матрёшковоз замер, затянутый магнитным полем Страха. Он не был физическим существом, его нельзя увидеть и нельзя. . . Нельзя. . Дыхание перехватило и легкие схлопнулись, Нельзя, Нельзя, Не возможно. . Это вдавило меня в сиденье и веки перестали моргать…Страх обволакивал, сердце стучало на пределе, пошевелиться было нельзя, Нельзя, Нельзя, стучало в висках. Животный страх, словно шар из битого стекла рвал и метал в душе, вырывал куски сознания, терзал и раскатывал в тонкий блин.
Почему нельзя и главное что нельзя, не имело значение. Сам факт запрета и невозможности, вечный и непреодолимый, давил с такой силой, что потемнело в глазах, а сознание превратилось в старую, вонючую, половую тряпку и начинала тлеть, нестерпимо воняя.
Матрёшковоз особо не напрягался ибо чувствовал себя тут как дома и душа его не дрогнула, он попытался укусить Страх, получил оплеуху и обидевшись ушел в себя.
Сквозь пелену затухающего сознания, краем глаза увидел, как видеорегистратор не справился с давлением и собственными страхами, раскалился и погас. Навсегда. Это видеть ему было не по силам. Видеть себя изнутри.
В голове раздался голос "Пропуск надо на лобовое, я его не заметил". И мгновенно отпустило, тяжело и жадно я наполнил легкие и пелена ушла. Страх ушел.