Дети на войне.

Сегодня такой день, когда каждый из нас волей-неволей задумывается о событиях почти 70-летней давности. О том, что было, как было и какие последствия за собой повело.
Все мы знаем, как тяжело приходилось людям на войне, но я бы хотела вспомнить именно о детях. Только представьте, каково было им, ещё не понимающим многого в жизни, пережить такое? Как непонимающими глазами они смотрели на родителей и спрашивали: "Что происходит?", и как, позже, наравне со взрослыми рыли траншеи.
Наверняка многие слышали про дневник Тани Савичевой, девочки, оставшейся вместе с семьёй в блокадном Ленинграде. Пусть немногословный, но страшный, если вспомнить, что Тане на тот момент было 12 лет:

«28 декабря 1941 года. Женя умерла в 12.30 утра 1941 года».
«Бабушка умерла 25 января в 3 часа 1942 г.».
«Лека умер 17 марта в 5 часов утра. 1942 г.».
«Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи. 1942 год».
«Дядя Леша, 10 мая в 4 часа дня. 1942 год».
«Мама – 13 мая в 7 часов 30 минут утра. 1942 г.»
«Савичевы умерли.». «Умерли все». «Осталась одна Таня».
Таня выжила, и после снятия блокады её вместе со 140 другими детьми, истощёнными и измученными, эвакуировали, но девочка так и не смогла подняться на ноги. Остался только её дневник, найденный в развалинах дома. Дневник стал одним из документов, предъявленных на Нюрнберском процессе и обвиняющих фашизм.

Однако, гораздо меньше людей знают о письме Кати Сусаниной, попавшей в рабство к гитлеровским помещикам и решившей покончить жизнь самоубийством в день своего 15-летия. Вокруг этого письма (причем, что странно - в наши годы) очень много споров, многие утверждают, что такой стиль письма никак не соответствует 15-летней девочке, жившей в деревне, и письмо - не более, чем "фальшивка сталинских пропагандистов, сконструированная для того, чтобы вдохновлять красноармейцев упорнее биться с врагом". Другие, напротив, утверждают, что именно так изъяснялись люди того времени. Как бы то ни было, даже будь это письмо подделкой - сколько было на самом деле таких девочек?

Март, 12, Лиозно, 1943 год.
Дорогой, добрый папенька!
Пишу я тебе письмо из немецкой неволи.
Когда ты, папенька, будешь читать это письмо, меня в живых не будет. И моя священная просьба к тебе, отец: покарай немецких кровопийц. Это завещание твоей умирающей дочери.
Несколько слов о матери. Когда вернёшься, маму не ищи. Её расстреляли немцы. Когда допытывались о тебе, офицер был её плёткой по лицу, мама не стерпела и гордо сказала, вот её последние слова: «Вы не запугаете меня битьём. Я уверена, что муж вернётся назад и вышвырнет вас, подлых захватчиков, отсюда вон!» И офицер выстрелил маме в рот...
Папенька, мне сегодня исполнилось 15 лет, И если бы сейчас ты встретил меня, то не узнал бы свою дочь. Я стала очень худенькая, мои глаза ввалились, косички мне остригли наголо, руки высохли, похожи на грабли. Когда я кашляю, изо рта идёт кровь — у меня отбили лёгкие. А помнишь, папа, два года тому назад, когда мне исполнилось 13 лет? Какие хорошие были мои именины! Ты мне, папа, тогда сказали: «Расти, доченька, на радость большой!» Играл патефон, подруги поздравляли меня с днём рождения, и мы пели нашу любимую пионерскую песню.
А теперь, папа, как взгляну на себя в зеркало — платье рваное, в лоскутках, номер на шее, как у преступницы, сама худая, как скелет, - и солёные слёзы текут из глаз. Что толку, что мне исполнилось 15 лет. Я никому не нужна. Здесь многие люди никому не нужны. Бродят голодные, затравленные овчарками. Каждый день их уводят и убивают.
Да, папа, и я рабыня немецкого барона, работаю у немца Шарлэна прачкой, стираю бельё, мою полы. Работаю очень много, а кушаю два раза в день в корыте с «Розой» и «Кларой» - так зовут хозяйских свиней. Так приказал барон. «Русс была и будет свинья»,- сказал он. Я очень боюсь «Клары». Это большая и жадная свинья. Она мне один раз чуть не откусила палец, когда я из корыта доставала картошку.
Живу я в дровяном сарае: в комнату мне входить нельзя. Один раз горничная полька Юзефа дала мне кусочек хлеба, а хозяйка увидела и долго била Юзефу плёткой по голове и спине.
Два раза я убегала от хозяев, но меня находил ихний дворник. Тогда сам барон срывал с меня платье и бил ногами. Я теряла сознание. Потом на меня ведро воды и бросали в подвал.
Сегодня я узнала новость: Юзефа сказала, что господа уезжают в Германию с большой партией невольников и невольниц с Витебщины. Теперь они берут и меня с собою. Нет, Я не поеду в эту трижды всеми проклятую Германию! Я решила лучше умереть на родной сторонушке, чем быть втоптанной в проклятую немецкую землю. Только смерть спасёт меня от жестокого битья.
Письмо уберу под выдв (неразборчиво)
Не хочу больше мучиться рабыней у проклятых, жестоких немцев, не давших мне жить!..
Завещаю, папа: отомсти за маму и за меня. Прощай, добрый папенька, ухожу умирать.
Твоя дочь Катя Сусанина...
Моё сердце верит: письмо дойдёт.

Я расплакалась, прочитав текст. За что так измывались над, по сути, маленькой девочкой! Откуда в людях столько жестокости? И сколько ещё было таких случаев, о которых мы и не знаем?
А, с другой стороны, сколько жестокости приносили наши, русские солдаты, там, в Берлине, как они измывались над германскими жителями, которые были не меньше подневольны, чем мы...

Я рада, что я родилась в мирное время, и что знаю, что такое война, только понаслышке, из фильмов и записей. Я благодарна ветеранам, труженикам тыла и солдатам фронта за их бесценный вклад в нашу жизнь, и не только сегодня - 365 дней в году. Как и многие из нас. Жаль, что не все.