А вы так же любите своё авто ?

Ричард Хаммонд, поделился рассказом о любви к своему старенькому Мустангу. Лично меня ,его рассказ зацепил...
"Если веришь во что-то, нужно оставаться верным до конца.
Иногда один момент может значить очень многое. Я думаю, парню по имени Аль-Джазари в 1206 году понадобился «один момент», чтобы состряпать изящную идею превратить круговое движение водяного колеса в возвратно-поступательные движения поршней. Но сделав это, он изобрёл концепцию, которая лежит в основе двигателей всех автомобилей, мотоциклов и паровых поездов в истории. У меня тоже недавно случился такой момент на моём Мустанге. Хотя для всего человечества он, наверное, был не так важен, но для меня и моей машины он имел огромное значение.

Mustang и я в течение долгих лет наслаждались отношениями, которые были столь же расслабленными и беззаботными, как и стиль вождения нужный, чтобы только остаться на дороге. Я покидал его на месяцы в мастерских и на парковках, только для того чтобы в один прекрасный день появится с ключами в руках и дать ему то или иное задание, которое было бы несложным для современного автомобиля с ECU и всем прочим, но для 40-летнего Мустанга это были настоящие геркулесовские подвиги по своей амбициозности. Как бы то ни было, он всегда просыпался из своего оцепенения с вежливым покашливанием и делал всё, что бы я ни попросил. И никогда он не встречал меня жалобами или неуверенностью, и он никогда, никогда меня не подводил.

На этой неделе, как я предполагал, всё будет, как и раньше. Благодаря неслыханной удаче я работал с нашей съёмочной группой всего в 20 милях от дома. Погода была чудесная, дороги – свободные, и я подумал, что это прекрасная возможность стряхнуть пыль с Мустанга и использовать его по назначению. Он, конечно же, завёлся. И доехал до конца одной дороги. И до конца следующей. У нас был момент лёгкого недопонимания при выезде на главную, когда я слишком либерально повёл себя с правой ногой, и задняя часть попыталась вильнуть. Это был момент, но не тот момент. Дифференциал повышенного трения помог шинам вернуть сцепление с асфальтом и спокойно взял всё под контроль с эффектной, но сдержанной размашистостью. А потом, когда мы подъезжали к круговому движению секунды спустя, у нас произошёл тот самый момент. Мустанг заглох.

Не было ни крена, ни дыма, никакого драматизма. Но когда я нажал на сцепление и остановился на перекрёстке, его большой 7,-литровый V8 замедлился и остановился. Он вот-вот готов был умереть, понял я в тот момент. Я решил, что моя работа может обойтись без проблем, связанных с моей нелепой старой машиной, так что я развернулся, чтобы совершить бросок до дома на прихрамывающем Мустанге и поменять его на современный полностью функционирующий надёжный Porsche. Мы вернулись, и я выключил двигатель, а потом немного посидел внутри.

Солнечный свет раннего утра освещал приборную панель, играя на безвкусных, хромированных циферблатах и стальном рычаге переключения Hurst. В тишине, нарушаемой лишь слабым щёлканьем остывающей выхлопной системы, я осознал, что мы с ним были и на других перекрёстках, но значение имел только этот. Я знал, что если вылезу наружу и оставлю Mustang, променяв его на другую, современную машину, то вернуться будет невозможно. Мы никогда не вернёмся туда, где мы были. Доверие будет потеряно навсегда. Но я всё равно вылез из него, захлопнул дверь и пошёл в гараж, чтобы взять 911.

Рядом с гаражом работал Дэвид, строитель, нанятый (думаю на веки вечные), чтобы восстановить мой дом. Он остановил свою тачку, когда Mustang заворчал у дома, и теперь стоял, восхищаясь автомобилем, пока он остывал у стены. Вообще-то, он ничего не сказал, но выражения его лица, когда его взгляд скользил по изгибам Мустанга, было вполне достаточно.

И тогда я развернулся и пошёл обратно. Это было слишком важно. Я сел внутрь и снова тронулся с места. Если машине было суждено потерпеть неудачу, это будет наша общая неудача. Но я не позволю сомнениям закрасться в моё сердце, и мы поедем с ним в полной уверенности, что доберёмся до места назначения. И мы это сделали.

Как обычно вся группа обернулась к нам и хором поприветствовала мой автомобиль, который всем по душе своим обликом и мощным звуком. Я опоздал, и мне нужно было извиниться. Я решил не рассказывать, что я решил сохранить свои бесценные отношения с машиной, продемонстрировав ей свою уверенность в том, что она сможет довести меня до работы, и что это было для меня важнее, чем успеть вовремя. Вместо этого я сказал, что вернулся домой, потому что одел не ту рубашку и вернулся за нужной. Мне поверили, и это понятно – я же телеведущий. Потом мы приступили к работе, а Мустанг сидел в уголке и ждал, чтобы отвести меня домой без малейшего намёка на неполадки. Мы пережили бурю."